— А не язычество ли «колбаситься»? Кайфовать от ритмов, энергетики, «драйва»?

— В этом смысле — да, рок имеет что-то от оргии. Когда человек какими-то путями — начиная от наркотиков или водки и кончая гипнозами, медитациями и даже вот этими фанатениями на футбольном матче, на дискотеке, на рок-концерте — отдает себя во власть тех стихий, которые он сам не контролирует, сливается со звуком, с массой, с освещением, с экстазом, когда он погружается в транс — это опасно с духовной точки зрения. Так что мое отношение к хард-року неоднозначно. Отношение не-испуганного дистанцирования.

— Хорошо. А должен ли рок-музыкант, правильно идущий к Богу, рано или поздно оставить свое занятие?

— Думаю, что однажды это неизбежно. Однажды у человека уходят молочные зубки, появляются другие. Однажды исчезает даже любовь к Достоевскому, со временем становится скучно читать книжки по богословию… Но если нечто скучно и ненужно старцу — это еще не значит, что это не нужно никому другому. С другой стороны, вопрос еще и в том, каково призвание этого человека, каков о нем замысел Божий. Понятно, что монашество — естественная вершина христианского пути. Но далеко не перед всеми Господь ставит задачу взойти на нее.

— А еще с какими-то рок-музыкантами, помимо Шевчука и Кинчева, Вы общались?

— Была однажды беседа с Александром Барыкиным, но там такие вещи не обсуждались, просто вечер провели вместе. Вообще, удивительный мир — мир человека. Даже в таком своем срезе, как мир рок-культуры. Сложность и непредсказуемость. Но иногда — очень радостная непредсказуемость. Недавно мне попалось на глаза интервью Гарика Сукачева, где он говорит, что исповедуется и читает мои книги[25]. Вячеслав Бутусов на телевизионной пресс-конференции в казахстанском городе Петропавловске в декабре 2003 года призвал ребят прийти на мои лекции, которые имели место спустя неделю...