В этом главное отличие рок-аудитории от слушателей «радио Попса». На современной «эстраде» нет мысли. Нет добротных поэтических находок. У рок-музыкантов (и бардов) все это есть. Но отчего-то церковная пресса все время ругает рок, не замечая, что более «мелодичная» эстрада, поющая «у меня букашки от моей Наташки», куда как пошлее и дурнее.

 Когда начался концерт, первым выступал Кинчев. Я никогда его не слышал на концерте, да и подаренный им альбом «Солнцеворот» так и не смог ни разу послушать: моего терпения не хватало больше, чем на двадцать секунд. Я даже когда мальчишкой был, к рок-музыке дышал совершенно равнодушно. И здесь я впервые увидел его в деле. Первое впечатление: мужик действительно работал, и то, как он выкладывался,— это серьезно.

Мне важнее всего было разобрать слова, и поэтому меня поставили к самой мощной колонке. Я, естественно, приготовился, что сейчас весь этот очень тяжелый рок будет на меня давить. И тут настала пора удивиться второй раз за вечер. Ощущение оказалось легким: музыка не мешала воспринимать слова. Я испугался: а вдруг это «прелестная» легкость, вдруг это антидуховная «эйфория». И решил проверить «духа зала» через Иисусову молитву. Вопреки моим опасениям молитва получилась легко — хоть и стоял я вплотную к главной аудиоколонке, из которой на меня вываливались мегатонны децибелл[29]. Молитве рок Кинчева, оказывается, не мешал. У меня бывали случаи, когда идет духовное противостояние и молиться даже про себя очень тяжело,— например, при очной встрече с колдуном. Но здесь такого не было.

Затем на сцену вышла Ольга Арефьева. Для меня это совсем незнакомое имя, и тем более (значит, уже в третий раз за вечер) я был удивлен — на этот раз силой и красотой ее голоса.